Глава восемнадцатая
…Непрерывный стук колес о выложенный камнем тракт и слабое покачивание повозки. Небольшое поскрипывание, иногда прерываемое возгласами возничего, понукавшего лошадей.
Реже слышалось слабое шуршание одежд и приглушенный говор, вероятно тех девиц, которые давеча кормили его…
Ронн проснулся, но глаз не открывал. По какой-то неясной ему причине делать этого пока не хотелось. Только желание лежать и наслаждаться звуками дороги.
Здесь сказывалось его путешествие без каких-либо условий. А подольше полежать и понежиться в уютной и мягкой постельке – это ли не удовольствие, пусть она и не собственная, а предложенная временно радушным хозяином.
Запах необычайно приятных пряностей, вперемежку с проникающими под полог повозки ароматами цветущей природы, щекотали нос, изредка исчезая от легкого, утреннего ветерка, втекающего внутрь. Очарование нежности было полным. Но внезапно заслышав приближавшийся цокот копыт Ронн резко вынырнул из объятий благоухания запахов, ласковой мягкости постели и открыл глаза. Осмотрел мимолетным взглядом внутренность повозки. Но и быстрого взгляда хватило, чтобы оценить дороговизну и красоту обстановки.
Убранством повозка могла с успехом похвастаться с домами богатейших людей родного города Ронна. Хотя мальчишка и ни разу не был в подобных домах, однако нутром почувствовал, что это так. На своем коротком веку он видел только нарядное убранство церквей и пару раз обиталища самих попов, но и их нарядность всегда потрясала воображение мальчишки, однако сейчас он понял, что все то чем он восхищался ранее и в подметки не годилось тому, что он разглядел внутри повозки. Предшествующим вечером ему сделать этого не удалось в виду его усталости и интересами голодного желудка, зато сейчас пестрое, богатое и со вкусом представленное перед ним богатство было оценено достойно насколько это смог бы сделать двенадцатилетний мальчуган.
Преобладание фиалковых и зеленых тонов дорого шелка украшавшего стены повозки, радуя и расслабляя глаз. Такую дорогую ткань Ронн раньше видел пару раз на рынке, видимо часть товара торгаш решил реализовать в розницу, так как обычно очень ценную ткань буквально разбирали мгновенно по прибытии каравана в город, и помнится тогда случайно узнав цену такого шелка у Ронна чуть было ум за разум не закатился, потому, что за такие деньги он мог совершенно безбедно жить не один год.
Дно повозки выстилали шкуры; пятнистые, полосатые и густые, а на вид такие мягкие, что неизменно прямо сейчас захотелось провести по ним рукой, чтобы почувствовать нежность этой шерсти. Про таких зверей Ронн никогда не слышал, и раз они существовали и соответственно где-то не близко, то и стоить могли довольно прилично. Хотя для всех кто был в этом караване они были обыкновенными животными с тех краев откуда он прибыл и необычности собой не представляли. Просто ими устилали полы, ради их мягкой шерсти.
Поверх них повсюду лежали маленькие и разноцветные подушки. Одну часть повозки занимала обширная площадь покрытая поверх шкур одеялами, которые означали спальное место, на одной половине которого лежал мальчишка. Дальше вдоль бортов стояли сундучки и сундуки на коих царственно лежали изумительной вышки покрывала, а на тех в свою очередь еще подушки и чудесные украшения изображавшие статуэтки фантастических и сказочных животных, каждая из которых наверняка стоила бешенных денег. В левом же углу подле возничего покоилась металлическая жаровня на которой покоился небольшой чан и по всей видимости в нем только что что-то приготовили, так как аромат незнакомой пищи также норовил залезть в нос, щекоча его и заставляя пробуждаться, успевший проголодаться желудок. Рядом с жаровней стоял раскрытый сундук с кухонными принадлежностями и на корточках перед нею сидели вчерашние девушки, о чем-то переговариваясь друг с дружкой и время от времени еле слышно хихикая.
Одеяния двух молодых красавиц были под стать убранству и богатству повозки.
Ронн закрыл глаза. Вставать очень уж не хотелось, желание понежиться лишнее время в постели так и тянуло вновь уснуть, но умом он понимал, что вставать надо.
Пересилив себя Ронн собрался с духом, открыл глаза и приподнялся на локте, потирая заспанное лицо, при этом не просто смотря на красавиц, а ожидая их реакции, так как не знал как обратиться к ним. Первая реакция человека в новом месте, с находящимися в нем людьми!
Девушки заметили его пробуждение сразу же, даже сложилось и тут же пропало мнение, что они почувствовали это.
О чем-то быстро перекинувшись между собой, они засуетились, после чего одна осталась возиться у жаровни, а другая достала из сундука бурдюк с водой, налила из него в небольшой тазик и улыбаясь знаками дала Ронну понять, что он может умыться.
Юноша на этот раз более тщательно протер глаза и приглядевшись отметил для себя, что девушки очень привлекательны и это подчеркивалось больше их просторными, шелковыми нарядами. Тут же Ронн почувствовал, что лицо заливает краска смущения. И чтобы хоть как-то скрыть его быстренько поднялся и следуя указаниям девушки, которая хоть и была явно старше Ронна, а также доселе мило и радушно улыбалась, тоже вдруг залилась румянцем и потупив взгляд указала юноше в конец повозки.
Приподняв задний полог повозки, она дала понять, что умываться он будет здесь…
Повозка была последней в караване и кроме двух всадников из охраны, никого более не было.
Закончив утренний моцион юноша обтерся очень приятным на ощупь полотенцем и вновь следуя знакам, до сих пор смущенной красавицы, чем вторично повергла его в краску, подошел к столику, который за это время пока он принимал водные процедуры, был аккуратно сервирован второй очаровашкой. Последняя также вдруг как и ее подруга приняла смиренную позу, потупила взор и залившись краской, что уже удивило Ронна, пролопотав что-то на своем наречии указала на столик, после чего удалилась в другой конец повозки, где ее поджидала подруга.
Усевшись рядом с друг дружкой они принялись усердно рассматривать окрестности торгового тракта за пологом, явно давая ему понять, что на него никто не обращает внимания и есть он может совершенно спокойно.
Не дожидаясь приглашения Ронн быстро расправился с чудно приготовленным завтраком, отмечая его качество набитым ртом и усиленным пережевыванием.
Закончив с ублажениями желудка он повернулся к девушкам.
- Спасибо милые государыни за чудесный завтрак!.. – слова прозвучали неуверенно, с заминкой, но свое дело сделали.
Красавицы почти тут же оказались рядом, что-то быстро-быстро лопоча и улыбаясь Ронну.
Не зная что ответить юноша робко улыбнулся в и постарался знаками дать понять, что сядет рядом с возничим, на что молодухи усиленно закивали головами, при этом чуть не кланяясь. Только он успел отойти от столика как девушки живо стали наводить порядок. Одна собирала посуду и протирала стол, вторая ставила воду на жаровню для мытья утвари.
Стараясь не мешать, паренек как можно быстрее выбрался наружу и уселся рядом с довольно старым погонщиком, улыбнувшись и кивнув в знак приветствия при этом. Тот в ответ улыбнулся полным ртом белоснежных зубов и произнес на понятном Ронну языке.
- И тебя рад приветствовать, юный господин, в это радостное утро!
Удивлению паренька не было предела. Старик еще раз улыбнулся понимая замешательство юнца.
- Не думал же ты, что тут тебя никто не понимает?!
- Я,.. я,.. я – стал запинаться юноша.
- Ничего молодой господин, тут действительно, мало кто сносно изъясняется на местном наречии. Я то уж давно хожу с нашим хозяином и со временем пришлось научиться говаривать на разных языках. А так здесь акромя охраны, хозяина и немногих его помощников, действительно мало кто говорит на вашем языке.
Ронн смотрел на старика немного ошарашено и по сути не знал, что же ответить. А погонщик уже набирая обороты продолжал.
- Как вам спалось, юный господин? Завтрак надеюсь был вкусный?
- Сп… Спасибо хорошо и кушанья были отменными. Но почему же ты называешь меня господином? Ведь я простой мальчик?!
- а как же мне иначе называть юного господина, как не господином, когда сама Скэтэч велела мне следить за вами как за знатным вельможей?! – тут видимо старик искренне удивился – Поэтому господин, я не могу ослушаться приказа и старый Абхун к вашим услугам!
Сглотнув от услышанного Ронн все же поспешил назваться.
- Я Ронн из Улада, можешь звать меня просто Ронни.
- Простите меня старика, но не привык я ослушиваться приказаний. Как мне велено к вам обращаться, так уж и буду. Прошу вас, не гневаться господин Ронн из Улада. – Абхун как-то смущенно произнес эти слова и словно заискивающе посмотрел на юношу.
- Ну хорошо, Абхун, велено значит велено – вздохнул парнишка.
- А как вам понравились эти молодые красавицы? – погонщик вновь заводил разговор, задорно по молодецки подмигивая.
Ронн при их упоминании чуть смутился, но взяв себя в руки ответил.
- Красивые. А они кто?
- Оооо. – протянул Абхун. – это самая большая драгоценность моего хозяина, самые благоуханные и прекрасные цветки его дома. Они его дочери – Сайна и Каина – цокая от удовольствия языком старик продолжал – Очень красивые, очень умные. Отец ни на миг не расстается с ними, они стали единственным утешением в его жизни. Девочки пошли в мать, красавица какой свет ни видывал. Так неосторожно погибнуть – Абхун похоже стал впадать в воспоминания, покачивая удрученно головой при этом. – Самая прекрасная роза Устара. Ай, ай, ай, как же нехорошо получилось…
- А почему она погибла? – осторожно спросил Ронн.
Старик призадумался.
- Лошади затоптали. Повозка мчалась по улице во весь опор, возничий был пьян и не заметил переходящую дорогу хозяйку… Вот так оборвалась прекрасная нить ее жизни. Хозяин сильно убивался, так, что мы думали покончит с собой. Но ведь оставались эти две прекрасные голубки – Абхун мотнул в сторону повозки – и наш хозяин взяв себя в руки продолжил свое дело, ради их блага и счастья.
- А дочери твоего хозяина, понимают наш язык? – задал вопрос Ронн сам не понимая до конца почему.
- Нет. – тут же подхватил старик. – Вашего языка они не знают и пока знать не хотят. Незнаю молодой господин, почему, но это так на самом деле. Уж сколько их отец уговаривал. Они ни в какую. Какая муха их укусила, ума ни приложу. Хотя они очень и очень дружелюбны и общительны. Зато какие они искусные мастерицы. И приготовить, и золотом вышить, и спеть, и станцевать. Просто загляденье.
Абхун вновь улыбнулся широко и наклонившись к мальчугану продолжил чуть приглушенно.
- Если как-нибудь увидишь как они поют и танцуют, то не упускай этой возможности, посмотри. Мммм… просто заглядение.
- Хорошо, Абхун, непременно последую твоему совету – в ответ улыбнулся Ронн. – если конечно задержусь с вами чуть подольше.
- А что, молодой господин, уже собирается нас покинуть? – заполошно встрепенулся Абхун.
- Честно говоря, Абхун, я и сам незнаю когда это случится. – парень не видел смысла скрывать от добродушного старика путь своего следования – Мне надо попасть в Этар. А со вчерашнего вечера я совершенно незнаю где нахожусь. Ведь меня подобрали на дороге. И я смутно помню, что меня собирались подбросить поближе к лесу Вечности, но сколько это продлится не могу и предположить.
Старик принял серьезное выражение.
- Мммм… Этар. Даааа… В Этар просто так не ходят. Уж незнаю зачем юному господину понадобилось туда, но такая дорога явно ему одному не по силам. – он разговаривал словно сам с собой. – Значит волей Богов наш караван, встретился ему на пути и Скэтэч правильно поступила, взяв господина Ронна с собой. – закончил Абхун вопросительно улыбаясь.
- Благодарю тебя Абхун, но сколько времени займет эта дорога? Может ты знаешь?! – обещание данное им не давало ему покоя и подгоняло вперед.
- Аааа… так это проще простого. – расслабился Абхун, в очередной раз дернув вожжами, подгоняя бредущих коней упряжки. – через одну седьмицу как раз выйдем на реку Бойн. Ух и широка же она. А как бурлива в ненастье. А так и стало быть налево за берегом нашего каравана тракт, а направо, за ним же, как раз и начинается тот лес. Так что молодой господин, хочешь или нет, а с нами тебе будет сподручней. И сыт будешь и преспокойно доберешься в свой лесище – старик залихватски подмигнул парню и с довольным видом вновь продемонстрировал свои великолепные зубы, явно довольный своей речью.
Некоторое время они ехали молча. Ронн осматривал однотипные окрестности тракта – темно-зеленые стены деревьев, кое-где проплешины изумрудных и пестрых от цветов опушек. Абхун что-то еле слышно мурлыкал себе под нос, изредка подстегивая лошадей упряжки.
- А кто это, Скэтэч? – непроизвольно вырвалось у Ронна.
Абхун посмотрел на парня сверху вниз, видом явно осуждающим и все равно что обвиняющим в полоумии. И прицокивая протянул.
- Ууу. Ты незнаешь кто такая Скэтэч? Ууу. Ай, ай. Как можно незнать Скэтэч?
Снова мимолетный осуждающий взгляд от которого Ронну стало неуютно за свою неосведомленность.
Ай, ай, ай. Ц-ц-ц. Незнать Скэтэч?! – Ронну стало казаться, что разочарованию и удивлению Абхуна не будет конца. Однако поохав и поцокав, приправляя все это бесконечными ай-ай-ай, взгляд старика стал более милосердным и он наконец соизволил заговорить с пареньком.
- Скэтэч – великий воин! - констатировал Абхун так словно поведал только что парню самую что ни на есть великую тайну во всей вселенной. – Ее величие начинается с битвы при Мойтуре, когда она одна сдерживала сотню бойцов Виганов, пока не подоспела подмога…
После этой битвы прознав о ее мужестве император Коннахта, взял ее к себе в личную охрану. Там она неоднократно доказывала свою доблесть и по праву заслуженную славу, на ристалищах, на которых всегда одерживала победу над многими мужчинами, чем доставляла огромное удовольствие императору, и довольно большое недовольство проигравшим… - старик хитро хихикнул. – Скэтэч служила верно императору до тех самых пор, пока однажды не случилось восстание. Сын ныне покойного правителя не мог сесть на трон без согласия на то отца, который не считал его достойным этой цели. Он возглавил восстание против своего отца, подбив часть войск и несколько городов на это. Началось оно настолько внезапно, что верные императору полки не успели ничего предпринять и были в одночасье разоружены. Лишь личная охрана его сопротивлялась до самого конца. Скэтэч тогда положила тучу народа, осталась одна, была изранена, но продолжала до последнего сдерживать врагов, чтобы дать возможность уйти императору. Однако сын оказался хитрее своего отца и сумел перекрыть все выходы и потайные лазы. Скэтэч вместе с императором были схвачены и наутро следующего дня их казнили бы обоих, если б не верные друзья Скэтэч, которые совершили невозможное нападение на тюрьму где содержались узники. Они уже почти выбрались, когда всполошенные враги умудрились окружить турьму и потребовали их сдачи. Конечно Скэтэч и ее соратники требование не выполнили и с боем стали прорываться, в коем в живых вновь осталась только Скэтэч. Император погиб тоже – случайная стрела.
С тех пор Скэтэч служит наемницей и ее хорошо ценят, зная ее историю… - Абхун задумался и тяжело вздохнул…
Ронн конечно ничего подобного раньше не слышал, но слушал с раскрытым ртом, ловя каждое слово и поражаясь судьбе и героизму такой вроде не примечательной женщины…
- А как же сын императора, он разве так просто оставил ее в покое?
- Ооо… - протянул старик – Конечно же нет. Зная, что Скэтэч захочет отомстить, но окружил себя такой охраной, что даже муха не пролетела бы, однако на этом не остановился и за огромные деньги нанял убийц, чтобы покончить с нею. Но Боги благоволят Скэтэч – улыбнулся с облегчением Абхун – и убийцы валяются в канаве мертвыми и кормят червей, а она хвала Богам с нами, жива иневредима.
Вот так вот, юный господин, такая история – вновь блеснул своими зубами старик.
Ронн в задумчивости уставился в впереди идущую повозку. Повисла тишина, которую прерывали только скрип повозки да тихий стук копыт запряженных лошадей. Он повернулся к старому погонщику.
- Абхун, а как же Скэтэч познакомилась с твоим господином? Сразу же после тех событий?
- О конечно же нет, молодой господин. Конечно же нет. Это произошло в один из холодных вечеров зимы. Когда… - закончить старику не удалось, его перебил сильный, уверенный в себе голос, уже слышимый Ронном, прошедшим вечером.
- О том когда это случилось, я может сама расскажу юнцу, как-нибудь.
Парень резко дернулся от неожиданности. Воительница верхом на лошади подобралась настолько тихо, что ее появление оказалось более чем внезапным.
Теперь Ронн мог разглядеть ее гораздо лучше, чем вчера.
Изящество ее фигуры легко сочеталось с крепким телосложением. Ростом она не вышла довольно высокой, в принципе как и многие женщины. Мягкие и уверенные в себе черты лица обрамлялись длинным темным волосом, заплетенным в длинную косу. Прямой носик, глаза глубокого темно-зеленого цвета с пристальным прищуром, красивый рот. Красота не обошла воительницу стороной. Кожаные брюки с плетенным кожаным же камзолом, сапоги из мягкой кожи козленка, пояс с вычурными ножнами. И казалось, что Скэтэч ни на секунду не расстается с тем количеством оружия, которое было на ней понавешано и разнообразности коего позавидовал бы любой, видавший виды ветеран.
Скэтэч осмотрела жестко, но с доброжелательством, Ронна вкупе с Абхуном.
- Что Абхун, все байки травишь про меня?! – ухмыльнулась она.
- О нет. Конечно же нет госпожа. Я просто правдиво рассказал все то, что знал. – второпях затарахтел старик. - А как же иначе. Ведь правда, она госпожа, завсегда правда. Если уж Абхун и рассказал, что-то, то то, что и было на самом то деле. Вы уж не гневайтесь на старика?!
- Ладно. Ладно, Абхун, - отмахнулась улыбнувшись Скэтэч, так, будто таковые изливания старика ей приходилось выслушивать сотнями на дню. – знаю что ничего не придумываешь, и не преувеличиваешь тоже. Как мальчишка?
- А что ему сделается – он кивнул на Ронна, переводившего то и дело взгляд с женщины на старика – э вон, сидит и слушает преспокойно. А что до того, что вы поручили госпожа Скэтэч, так это как есть все сделано. – он вновь широко улыбнулся, так словно демонстрация своих белоснежных зубов было самым необходимым и наипервейшим делом.
Скэтэч вновь взглянула на паренька. И хотя во взгляде не крылось совершенно ничегошеньки плохого, юношу все же довольно сильно проняло. Женщина-воин снова ухмыльнулась.
- Не боись. Забирайся ко мне на лошадь.
- З-зачем? – запнувшись спросил Ронн и тут же смутился.
- По ходу поговорим. Забирайся я не кусаюсь. – уже весело улыбалась Скэтэч, подруливая вплотную к повозке и протягивая ему руку.
Более без лишних слов юноша перебазировался на коня воительницы, перед нею.
Отъехав от повозки Скэтэч обернулась и что-то бросила Абхуну на его языке, после чего тот привстал и поклонился женщине. Чуть проехав дальше она проговорила.
- Не трясись ты так, с тобой ничего не случится… - Ронн покрылся вновь краской от своей постыдной дрожи… - … Тебя просто желает видеть хозяин каравана. Вчера беспокоить не решился, так ты довольно уставшим. Ну а сегодня думаю можно и побеседовать немного. Тебя накормили?
- Да. Конечно – выпалил Ронн моментально словно находился на допросе с пристрастием, в застенках Отцов Веры, о которых иногда слышал в темных закоулках рассказываемые еле слышным шепотом и с оглядкой, одновременно при этом осматривая, неспешно проплывающие мимо груженные повозки, в которые спокойно и уверенно тянули мощные тяжеловозы, казавшие совершенно отрешенными и неуставшими.
А если вглядываться далеко вперед, то голова каравана терялась где-то неопределенно вдали.
Ронн однажды видел караван пришедший в его родной город и поразился тогда его величине, однако как он понимал сейчас, тот ни шел ни в какое сравнение с этим торговым монстром. Здесь собралось не меньше сотни или даже больше повозок.
Сколько же всякого добра, поместилось в них? Не всякие рынки могли похвастаться такими размерами и продающимся на них товаром, по сравнению с этим караваном! Ронн внутренне поражался богатству того человека, который мог не только снарядить огромное количество повозок в дальнюю дорогу, но и еще и до отказа набить их всяким скарбом.
- Да, Торблад очень, можно сказать сказочно богат. – словно прочитав невысказанные мысли парнишки, отозвалась Скэтэч. – Но хоть и богат, однако вопреки сложившемуся мнению, простого люда, что считает «богат значит жаден и зол» - очень добродушный человек. Да ты и сам сможешь вскоре убедиться в этом.
- А что он хочет знать? – заволновался Ронн смутно вспоминая вчерашние расспросы.
- Не волнуйся… - еще раз успокоила воительница. - … о чем не захочешь говорить, из тебя выпытывать не будут. Расскажешь то, что посчитаешь нужным. – улыбнулась совсем по-матерински обернувшемуся мальчугану Скэтэч. – Да и вообще каким образом ты здесь очутился. Вдали от всех известных поблизости жилых мест? И если ты шел со стороны Северных земель, то там я слышала идет нешуточная война?!
Мальчишка ничего не ответил, а воительница не стала лишний раз уточнять что и как. Либо просто до поры, до времени попридержала свои вопросы. Парню стало немного неловко от собственного молчания, однако женщина не продолжала разговора скорее свалив все на то что паренек еще не обвыкся с новыми событиями в его жизни…
Они долго продвигались вдоль всего каравана, неспешно обгоняя тяжеловозов с их нелегким грузом и его размерам мальчуган не переставал удивляться. Несколько раз, когда они равнялись с очередным охранником, им приветливо кивали. И неважно кто это был, гном, человек, орк или даже гоблин, что по сути было очень удивительным – вечные враги человека, того же гнома и всех так называемых светлых сущностей. Хотя о светлости тех или иных можно было б довольно долго спорить и приводить массу совершенно правдивых и убедительных аргументов в пользу той либо оной стороны, доказывая, что темен ты или светел не важно, а только лишь деяния могут создавать суждение о конечном результате. В любом случае все очень старались проявить свое добродушие и приветливость к Скэтэч – уж чем она их взяла, а факт был налицо. Лишь вчерашнего Эмрана – эльфа тщащегося узнать причину похода Ронна в Этар. Парень время от времени озирался, совершенно не желая с ним встречи, а тем более встречаться с его глубоко заглядывающими глазами.
Вскоре они поравнялись с гномом, восседающим на лошади, что привело парня в неописуемый восторг и изумление одновременно. Тот завидев Скэтэч с парнем разразился целой приветственной речью, начиная с благословения оной всеми высшими и естественно могущественными силами, за тот миг его жизни когда они умудрились послать на его бездарном, когда-то пути такую прекрасную воительницу – Скэтэч. Заодно толика радостного приветствия досталась и Ронну, который не переставал удивленно взирать на сидящего на лошади гнома словно влитого, тогда как разум говорил, что подобного и быть то не может. Всем известно, что подгорный народ отродясь не жаловал этих божьих тварей, а уж чтобы оседлать таковых и речи быть не могло. А тут на те вам пожалуйста, сидит и не шелохнется. А не любят они то их по простой причине – не умеют ездить, да и ростом-то вышли немного пониже чем люди и эльфы, которым словно на роду написано ездить верхом. Этот же гном своей сноровкой держаться на коне все ранее известные парнишке рассказы и догмы. И самым интересным казалось, что гном без ума от такового занятия.
Как же он в седло-то залезает – закралась мысль парню в голову, когда он постарался соизмерить рост лошади и самого коренастого охранника. Однако самым вероятным ответом был тот, что ответ останется для него тайной.
- Это Харрук. Он вчера тебя заметил. Помнишь? – посчитала нужным пояснить Скэтэч.
- Неа, не помню – вздохнул парень. – вернее не совсем.
- Хм. Не мудрено. Ты бы видел себя со стороны. Измученный, готовый вот-вот свалиться в голодный обморок. Или, что еще вернее, скорее всего от усталости.
Парнишка молчал. Даже стиснул зубы. Ему стало до нельзя стыдно, что ему вот так вот оказывают помощь, а он чувствовал себя бедолагой у которого за душой нет ничего и никого. Вмиг он осознал, что сейчас он был на уровне нищего, отчего стыд был буквально залил все лицо, вплоть до корней волос.
- Ладно, не переживай ты так… - успокаивала его вновь воительница, понимая его чувства, по одному лишь напряжению. – У всех случаются неприятности. От такого страховки нет и не может быть. Такую суть надо принять как должное. Избежать всех неприятностей не удастся никогда и никому. А Харрук он болтун и славный малый. Все что говорит – говорит от души и чистого сердца. Таким он нравится всем. Веселый рассказчик. Знал бы ты сколько он баек знает. И не только про свои хваленные подземелья. Ну да ладно, встретил по утру Харрука, стало быть день будет добрый и веселый. Увидишь он теперь увяжется за нами на целый день. От его болтовни того и гляди уши начнут вянуть. – улыбалась Скэтэч понукая коня дальше – по дороге.
Они ехали дальше в некотором молчании. Ронн старался вспомнить вчерашний вечер, однако из всех присутствующих там лиц выплывало только одно – лицо эльфа.
Как там его назвала Скэтэч? Эмран? Да точно, Эмран! – его аж передернуло от такого воспоминания, вернее от такого напряженного и пристального взгляда. Словно перворожденный стремился выпотрошить всю его душу, дабы узнать для чего он собрался в Лес Вечности. И может выпотрошил бы проклятущий остроухий – как их неприминули бы назвать гномы, если вовремя не подоспевшая воительница.
Парнишке совершенно радовалось увидеться вновь с этими глазами, даже при всем том, что он понимал, что находится под надежной защитой Скэтэч. И наверное судьба относилась к нему довольно благосклонно, что выбросила карты так как этого хотелось ему. На всем протяжении их пути к хозяину каравана, с эльфом они не повстречались.
Напряженность парня понемногу стала угасать. Он тихо и облегченно вздохнул.
- Хозяин Торблад? Гостей принимаешь? – громко спросила Скэтэч вплотную приблизившись к повозке.
- Как не принять, - послышался довольный голос. – ты всегда желанный гость в любом моем жилище, Скэтэч! – с этими словами полог повозки откинулся и перед взором юноши показался, крепкого телосложения, высокий, смуглый человек, с ярко выраженным лицом южанина – орлиный нос, черный короткий волос, черная же аккуратная бородка, темно-карие веселые глаза.
Просторные одежды скрывали фигуру торговца, но Ронн мог побиться с любым об заклад, что телосложением он мог похвастаться с лучшими борцами. Это так не вязалось с его представлением о торговцах вообще, которые слыли и были по природе своей толстыми и передвигались обычно вразвалочку. Но по-видимому всесильная судьба любила ошарашивать различного рода сюрпризами?! И очередная байка из небольшого жизненного опыта парня разлетелась тысячами осколков.
Утро было необычайно полно приятными неожиданностями.
- Заходите гости дорогие. Будьте как дома, несмотря на небольшие размеры оного. – широко улыбнулся Торблад помогая взбираться удивляющемуся Ронну. Торговей явно преуменьшал размеры своего так называемого временного жилища, которое по длине и по ширине эдак раза в два был больше чем все остальные повозки. Войдя же во внутрь парень был изумлен еще больше.
Если красота и убранство повозки дочерей торговца, заставляли его широко раскрывать глаза, то здесь Ронну пришлось застыть на месте с раскрытым ртом, замереть от великолепия увиденного. Что несомненно доставило Торбладу ощутимую радость, смотревшего на парня добродушно улыбаясь.
Следом взобралась Скэтэч и легонько подтолкнула мальчишку.
- Не стой словно дерево и рот закрой – весело произнесла она.
Ронн готов был в очередной раз смутиться, но его опередил хозяин каравана.
- Буду очень рад, если гости разделят со мной, мой скромный завтрак. – приглашал он отходя в сторону и являя их взору большой, низкий стол, заставленный всякого рода, блюдами, от которых слюнки готовы были потечь прямо тут на месте, не доходя до стола. – И отказы не принимаются. – продолжал радостно улыбаться торговец.
- Конечно, конечно, Торблад. – согласно кивала Скэтэч, при этом легонько подталкивая парня к столу. – Отказываться не будем, иначе гостеприимного хозяина обидим, да и я с утра голодна, все одно что дикий зверь.
- Рассаживайтесь поудобней. – все крутился вокруг торговец. – ешьте, пейте, что душе угодно, заодно и беседа пройдет приятней.
Незамеченные ранее двое слуг, тоже засуетились вокруг гостей, раскладывая вокруг стола маленькие и мягкие табуретки, докладывая на стол тарелки с приборами.
Потихоньку, когда все дружно расселись, Торблад наложив себе в тарелку еды и придвинул Ронну со Скэтэч несколько блюд, совершенно парню незнакомых, но пахнущих одурманивающее вкусно, все также улыбаясь спросил.
- Как же звать тебя, мой юный друг, так кстати оказавшийся на пути моего каравана?
Ронн немного неуверенно накладывающий себе из незнакомых блюд поднял глаза.
- Ронн… Ронн из Улада! – тихо отозвался он.
- Ну меня в таком случае ты можешь звать меня просто Торбладом, как ты наверное уже слышал. Это - он указал на воительницу – многоизвестная Скэтэч, начальница отряда охранников моего каравана.
Но ты ешь, ешь! Знаю что мои дочери тебя уже накормили, но вижу здесь тебе хочется всего попробовать?! Не стесняйся приступай. – и сам показывая пример, с аппетитом приложился к еде.
Мальчишка коротко глянул на Скэтэч, которая аналогично хозяину уплетала за обе щеки и поняв что стоит последовать их примеру, ринулся покорять завалы различных блюд.
Спустя короткий промежуток времени, когда голод еще не утолили, но вкус еды уже распробовали, Торблад налил вина Скэтэч и себе, а Ронну какого-то изумрудного напитка и взяв кубок в руку спросил мальчугана.
- Так ты, значит говоришь, из Улада?!
- Угу – промычал набитым ртом Ронн.
- Как там сейчас дела? Я слышал, да и Скэтэч тоже, что там сейчас довольно жарко? Война идет полным ходом?!
- Как сейчас, я незнаю. – наконец прожевав ответил юноша. – Уходил оттуда около двух седьмиц назад.
- И что же там происходило?
- Войнв начиналась уже тогда. – продолжал парнишка. – Я как раз попал в момент одного из сражений… - и Ронн поведал всю подсмотренную им историю сражения от начала до самого конца, свидетелем которого он стал. В начале немного неуверенно, но потом втянувшись парень во всех деталях рассказал об этом, изредка прерывая свой сказ на уточняющие детали Торблада. Скэтэч же внимательно слушала не перебивая.
Ронн рассказал обо всем, за исключением встречи с «демоном», попросившим его добраться до Этара. На некоторое время повисла тишина. Торблад и Скэтэяч обдумывали услышанное.
- Все таки верно, что мы не решились ехать торговать на север, а Скэтэч? – наконец проговорил торговец.
- Поистине, прав был ты хозяин – согласилась с ним воительница.
- Спасибо тебе Ронн за такой подробный рассказ. Много интересного мы услышали. Будь уверен, твои сведения очень ценны для нас. – кивнул в знак благодарности торговец.
Юноша вымученно улыбнулся в ответ.
- Но если я не ошибаюсь… он немного незакончен? Иначе зачем тебе понадобилось идти в Этар? – как бы между прочим заметил хозяин каравана.
Мальчишка туту же напрягся, раздумывая рассказать всю правду Торбладу или не стоит этого делать, но торговец расценил молчание по-своему и тут продолжил.
- Но если не желаешь или не можешь говорить об этом, то и не надо. Тайна остается тайной пока она таковой остается. – закончил он доброжелательно улыбаясь. – не волнуйся. Как и говорила Скэтэч, до Бойн мы тебя довезем, ни в чем ущемлен не будешь. Повторю твои рассказанные сведения очень ценны для нас, так, что все будет хорошо. Ну, а дальше извини, придется расстаться…
- Х… хорошо – неуверенно согласился Ронн, чувствую себя немного неуютно, словно он совершил какую-то подлость по отношению к принявшим его людям…
- Да не переживай ты так…. – уже начала говорить воительница. – Я же тебе говорила, что незахочешь говорить, то и настаивать никто не будет. – заметила она неуверенность мальчишки. – Хуже, поверь, к тебе из-за этого тоже относиться никто не станет. Так, что давай ешь, пей и о плохом не думай. – подытожила она легко и совершенно по дружески похлопав по плечу Ронна.
Это немного подействовало. Последний расслабился потянувшись за кубком с изумрудным напитком.
Тут послышалось сопение за пологом и уже знакомый голос пробасил.
- Эй-гой? Есть кто живой в этой повозке?
- Я ж говорила тебе. – засмеялась Скэтэч, глянув на Ронна.
- Ааа, Харрук, будь добр заходи, заходи. – встал навстречу гному Торблад.
Харрук буквально ввалился внутрь повозки широко скалясь и уже зыркая веселым взглядом на полный стол торговца.
- Промочить горло-то дадите? – просопел гном.
- А как же, почтенный Харрук?! Конечно дадим. И если надо добавим. – разулыбался подходя к гному Торблад, раскинув руки для объятия.
Через какое-то время шум веселья в повозке торговца гудел вовсю, а Ронн действительно заслушивался рассказами гнома, изливавшихся из него, словно пиво из огромной бочки, совершенно забыв и о неуютности, и о своей дороге, всецело предавшись веселью…
|
